ЮЖНОГОНДОРСКИЕ ГЕРОИЧЕСКИЕ ПЕСНИ - УНИКАЛЬНЫЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПАМЯТНИК ЕВРОПЕЙСКОГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ Впервые предлагаемый вниманию русскоязычного читателя перевод цикла героических южногондорских песен имеет целью заполнить очередной пробел в корпусе переводной средневековой европейской литературы. Сразу же подчеркнем, что наш перевод не претендует на научность и может рассматриваться только как литературное произведение. Однако откровенных вольностей и модернизаций переводчики себе не позволяли, и в случае возникновения разногласий предпочтение всегда отдавалось исторической достоверности, иногда в ущерб поэтической выразительности (если наш труд вообще может претендовать на последнюю). Чем, собственно, так уж замечательна южногондорская героика на фоне аналогичных созданий соседних народов? (Достаточно упомянуть "Беовульфа", "Песнь о Нибелунгах", "Эдду", исландские саги, с которыми русский читатель уже давно и хорошо знаком.) Конечно, различия велики, и можно долго отмечать, что, например, в воинской доблести Тар Феор сильно уступает Сигурду, в то же время заметно превосходя неустрашимого Вельсунга в интеллектуальном отношении. Сравнивать же, скажем, Брюнхильду и Горхельм даже как-то неловко - гондорская героиня и воинским мастерством своим обязана отнюдь не магии, и характером намного привлекательней исландской королевы. Однако так или иначе дело не в этом. Чем действительно уникален наш цикл - тем, что этот цикл нехристианский, как и весь Гондор. Империя Великий Гондор, к которой непосредственно восходят сюжеты и реалии наших песен, недолговечное творение Ар-Ахарна и Ар-Амира, была единственным известным нам крупным государственным образованием средневековья, полностью базировавшемся на языческом политеизме. (Ближайшим аналогом, видимо, является Киевская Русь 860-х годов, за поколение до крещения. Возможно, это само по себе привлечет внимание русского читателя к нашим переводам.) Опишем вкратце историческую обстановку, в которой разыгрывается действие нашего цикла. Империя Великий Гондор, основанная удачливым авантюристом Ар-Ахарном в 766 году, в течении 15 лет контролировала практически всю обитаемую часть Средиземья. Естественным ходом событий после смерти императора Ар-Амира (780) она превратилась в рыхлый союз фактически самостоятельных княжеств, периодически сотрясаемый междоусобицами. Власть императора уже в 1Х веке стала чисто номинальной. Именно в этот момент в расстановку сил властно вмешались келены - тюркский народ, очередной волной Великого Переселения брошенный через перевалы Мордора на границы Средиземья. Они прекрасно освоили горный ландшафт и, укрепившись в неприступных ущельях, обрушивались набегами на потерявший единство Гондор. В течение полутораста лет слово "орк" наводило ужас на крестьян долины Андуина, феодалов горных замков и торговцев южных портов. К счастью для Гондора, пришельцы не имели ни сильной кавалерии, ни опыта штурма крепостей - их основной силой была вооруженная кривыми восточными саблями и тугими степными луками пехота, непобедимая в строю, но недостаточно мобильная и вполне беспомощная перед стенами замков. Поэтому жители равнины вскоре, в общем, приспособились к постоянной восточной угрозе. Мало того, честолюбивые правители Умбара или Дол Амрота не считали грехом боевой союз с "погаными орками" против ближайших соседей. Такое состояние пограничного полумира-полувойны продолжалось до самого крестоносного завоевания в 1180 году. К этому (довольно продолжительному) периоду и относится действие нашего цикла. Основной герой цикла Тар Феор (частица "тар" формально означает королевское происхождение, но в нашем случае это знак графского достоинства) - историческое лицо (? - 987). Он происходил, судя по имени, из местных феодалов Южного Гондора, номинально считался непосредственным вассалом императора (т.е. графом) и владел замком в предгорьях Мордорского хребта. Тар Феор возглавил неудачный поход дворянского ополчения против горцев-орков, где и погиб. В летописи сказано: "В лето 221 Четвертой эпохи (987) повел отважный граф Феор большое войско на поганых орков. Но не сопутствовала ему удача, и немногие возвратились назад, а сам отважный граф Феор там же и погиб, тут ему и слава." Больше о нем ничего не известно. Видимо, его популярность в народе обусловлена - как и у Роланда, и у Игоря - именно этим поражением. Место действия определяется совершенно точно. Развалины замка Феоров и сейчас хорошо видны с 252-го километра федерального шоссе номер два. Это обычное для Гондора укрепление с мощным круглым донжоном и сравнительно невысокой стеной толщиной около двух метров. Во время крестоносного завоевания замок был разрушен и больше не восстанавливался. Зато прекрасно сохранились пещеры Ургаза в ущелье Гортал. Собственно, эти природные пещеры в практически неприступном ущелье были заселены кем-либо непрерывно, начиная с палеолита. В годы оккупации в них располагалась база Сопротивления, и пещеры в очередной раз подтвердили свою репутацию неприступных. В настоящее время эта территория занята под военный объект НАТО. Остальные места, упоминаемые в цикле, довольно абстрактны и с трудом поддаются точной идентификации (кроме того, в разных версиях они сильно варьируются). Однако действие никогда не выходит за пределы Южного Гондора. Видимо, это означает, что автор (или авторы) цикла сами жили вдали от замка Феоров. Достойно удивление сюжетное единство цикла. Мы проходим с героем все существенные этапы его бурной жизни: первый (не вполне удачный) самостоятельный поход ("Первый поход Тар Феора"), кровавая усобица с соседями-феодалами ("Изгнание Тар Феора"), женитьба на деве-воительнице с Запада ("Женитьба Тар Феора"), плен у сверхъестественных существ ("Пленение Тар Феора") и, наконец, смерть ("Смерть Тар Феора"). (Песни о подвигах потомков Тар Феора сложены значительно позже, менее интересны и в настоящее издание не вошли). На ум приходит только один столь же полный (хотя гораздо более рыхлый) цикл - цикл Гийома Оранжского, сложенный в Южной Франции примерно в то же время. Образ героя достаточно неожидан для столь бурной биографии. Тар Феор - хотя он, разумеется, безупречный воин, - не чужд и колебаний, и рефлексии, и даже чувства юмора (малохарактерного для эпических героев). При этом он одновременно и рыцарь, и певец, и маг - и в каждой из этих ролей оказывается на высоте. Если вспомнить, что в большинстве европейских эпосов такое совмещение совершенно исключено - в самом деле, невозможно представить, например, Беовульфа вступающим в магический поединок с Гренделем, и даже шпильман Фолькер не считает нужным воспеть по ходу дела подвиги своих сеньоров или сложить гневную песнь о предательстве Кримхильды - можно лишь восхититься уровнем цивилизации, обессмертившей себя созданием такого героя. Причем отнести это надо, по-видимому, именно к язычеству: слишком очевидны преграды, которые ставило раннесредневековое христианство на таком пути. Кстати сказать, теми же качествами (хотя и в жутковатой форме) наделен и Кухулин - тоже языческий персонаж. Мы должны сразу огорчить тех читателей, для которых Средиземье - это прежде всего Арагорн, Фродо и Галадриэль. Арагорн упоминается в цикле всего один раз в достаточно двусмысленном контексте; эльфы отсутствуют вообще, да и о существовании где-то на севере какого-то Шира южане успели позабыть за годы распада империи. Отчуждение между Правобережьем Андуина - доменом императоров и колыбелью арагорновского эпоса, и нашим Левобережьем видно здесь очень наглядно. Поначалу в этом споре победило Левобережье: к Х веку исторический центр империи почти полностью обезлюдел, и гордый Минас Тирит превратился в небольшой форт на северной границе. В это же время, наоборот, расцвели торговые порты Юго-Востока. В 1130 году в Пеларгире было около 150 тыс. населения, и периметр городской стены превышал пять километров. Ненамного отставал и Умбар - около 100 тыс. населения перед 1180 годом ... и менее двадцати тысяч сразу после. Удар был неожидан и страшен. Выбитые сарацинами из Палестины рыцари-крестоносцы перенесли свое внимание на языческие государства окраин Европы. Менее удачливая часть их обрушилась на небогатых и воинственных пруссов и ливов. Но большинство рассудило более здраво - и в 1180 году стены Умбара дрогнули от рева боевых труб армии магистра Робера д'Агиреля. История не всегда справедлива. Разграбление Константинополя в 1204 году все же встречает в наших современниках некоторый протест. Об гибели же под ударами "божьих рыцарей" великой цивилизации Средиземья большинству этих современников и не известно. Прекрасные города, где уже были и богатые библиотеки, и медицинские школы, и ювелирные и стеклодувные мастерские - за несколько дней превратились в мертвые развалины. Никакие соображения не сдерживали благочестивый порыв крестоносцев. Перед ними были язычники, причем язычники богатые. В этой ситуации предлагать им крещение было явно неразумно - никто его и не предлагал. В Пеларгире после пяти дней грабежа завоеватели подожгли город, согнали спасавшихся от огня жителей к набережной и сбросили в воду. "Хоть велика их река Андуин, но вся она была покрыта телами язычников, сколько хватало глазу", - писал участник событий. Под горячую руку потопили и немало христиан. Пеларгир горел четверо суток. В огне погиб и дворец правителей, и храм Ульмо, вмещавший 7 тысяч человек, и крупнейшие в Европе верфи, и все до единого списки поэм арагорновского цикла. Когда огонь стих, стало ясно, что с цивилизацией Гондора покончено. От нее уцелели лишь осколки и фрагменты. Один из этих осколков мы предлагаем вашему вниманию. А.Андреев, В.Кампов. 1994.